Орден прокажённых рыцарей Святого Лазаря

Представьте себе средневековых рыцарей-крестоносцев: красивые благородные бородатые мужчины в ослепительно сияющих доспехах, размахивающие мечами в честь христианства. А теперь представьте их же, но в виде разлагающихся религиозных зомби. Вот теперь у вас сложился правильный образ прокажённых рыцарей, принадлежащих к ордену Святого Лазаря.

Если вы подхватили проказу в 12 веке, ваша карьерная перспектива выглядела плачевно: вы годились разве что на роль пугала для непослушных детей. Люди не имели представления о причинах этой болезни, однако знали о её заразительности, поэтому прилагали все усилия к тому, чтобы изгнать прокажённых из общества.

Больным были запрещены любые контакты со здоровыми людьми, их содержали в специальных местах — лепрозориях. Одним из таких мест и был лепрозорий имени Святого Лазаря в Иерусалиме, специализировавшийся на бывших рыцарях. Тамплиеры посылали туда бывших членов своего ордена и оплачивали их проживание.

Однако когда крестовые походы участились, и османские орды постучались в иерусалимские двери (образно говоря), прокажённые рыцари решили, что не собираются сдаваться без боя. Вместо того, чтобы спокойно ждать смерти, они снова надели доспехи, взяли в руки мечи и вступили в бой.

 Не сказать, чтобы рыцари Ордена Святого Лазаря были очень успешными в своих кампаниях, но это не означает, что они не были грозными противниками.

Видите ли, куча разваливающихся на глазах парней, к тому же знающих о собственной неминуемой и скорой смерти, а также неспособные чувствовать боль из-за повреждения нервов, были, безусловно, мощнейшим психологическим (и биологическим) оружием.

Казаки: реинкарнация Казаки: реинкарнация Актуально
Если матросов называли красой и гордостью революции, то белоказаков можно назвать палачами и ужасом Гражданской войны в России. Вот уж кто дал волю своим звериным инстинктам!
Борьба генерала Власова Борьба генерала Власова Мнения
Во все времена и у всех народов предателей не любят. Причем не любят ни на той стороне откуда предатель ушел, ни на той, где он оказался в результате своего предательства.